НЕЗАДОЛГО ДО КОНЧИНЫ

— Мы знаем, что кончина праведных людей всегда бывает очень назидательна. Не могли бы Вы рассказать о кончине старца Серафима?

— Как я уже говорил, батюшка очень часто болел, причем болел подолгу, порой по несколько дней никого не принимал. К нему из больницы приезжала «скорая помощь», делали уколы, несколько раз, можно сказать, его спасали почти от смерти. В последний раз я посетил батюшку Великим постом 1982 года. Батюшка как раз заболел, не вставал уже достаточно долго, почти не принимал.

Я прожил в Ракитном несколько дней, чувствовалась какая-то тревога, все были очень унылы, молились. Священники, которые приезжали к батюшке, постоянно служили молебны о его здравии, чтобы Господь дал ему силы, чтобы здоровье позволило принять нас, грешных.

Помню такой случай. Батюшка лежал уже несколько дней, но на трапезу к нему мы ходили. В тот день было достаточно много священников. Сам батюшка на трапезу не ходил, он все время лежал. И вот однажды после трапезы батюшку вывели под руки его келейницы и другие близкие ему люди. Батюшка был просто еле живой, его держали за руки, чтобы он не упал, он вышел и сказал тихим голосом: «Я очень рад, братья, что вы приехали меня почтить, что вы имеете такое усердие к слышанию Слова Божия, но вы поймите меня, я не могу.»

Это «не могу» было так сказано... Потом он наклонил голову и добавил: «В качестве исключения я приму трех-четырех человек». Потом батюшка принял семерых, почти всех, кто приехал, и слег уже окончательно. Это было, насколько мне известно, последнее его общение с народом. В этот день я последний раз видел батюшку живым и разговаривающим. Потом я приезжал еще один раз, в конце Великого поста, ближе к Страстной седмице. Батюшка уже лежал в забытьи, без сознания. И вот что интересно: при этом он читал наизусть молитвы и целые отрывки из Евангелия. Я сам это слышал. Он лежит и читает зачало Божией Матери, другие зачала, поет Херувимскую. Вот чем жила эта душа — молитвой. Поэтому бодрствовал ли батюшка или был без сознания, он жил в атмосфере молитвы.

Последняя просьба, с которой я успел к нему обратиться, правда, письменно — не знаю, прочитал он эту записку или нет,— была такая. Я написал: «Батюшка, помолитесь, чтобы Господь мне даровал духоносного старца, чтобы я мог прожить мои дни в послушании». У меня было горячее желание жить рядом с таким старцем, как отец Серафим. Я уже видел, что батюшка стар и болен, и, собственно, находится уже в ином мире.

Надо сказать, что он никому своих духовных чад не передал, и когда у него некоторые спрашивали: «Батюшка, что делать, когда Вы отойдете?»— он советовал съездить к некоторым духовникам, посмотреть, пообщаться. Но, насколько мне известно, у тех людей, которые спрашивали, не получилось этого общения.

А вообще батюшка говорил, что Господь и Божия Матерь всех управят. И каждый потом пошел своим путем. Многие духовные чада батюшки приняли монашество; почти все мужчины, которые приезжали к нему в то время, стали священниками, некоторые уже епископы. Приезжаешь в какую-нибудь обитель смотришь — знакомое лицо. «А Вы бывали в Ракитном?» — «Да, бывал».