«Совершишася. И паки Голгофа, и паки Крест.
Дорогая дщерь моя, незабвенная Мавро!
Душа моя скорбит смертельно. Вспоминая Гефсиманский подвиг Христа Спасителя, нахожу утешение и своей скорбящей душе. Скорблю, скорблю тяжело; скорблю о себе, скорблю о детях, сродниках своих, скорблю о пастве своей, скорблю о чадах своих духовных, скорблю о любящих, помнящих обо мне и ожидающих моего возвращения ныне. Но совершилось то, о чем я горячо и усердно молил Господа: да мимоидет от меня чаша сия.
Вот мое скорбное повествование. В феврале месяце я выбыл из Канска в Балхаш. Писать оттуда тебе, дщерь моя верная, я не имел возможности. В Великий Четверток окончился мой страдальческий подвиг.
Я горел желанием возвращения в родные места, желанием видеть родных, дорогих и близких, но увы, получил назначение на жительство в Красноярский край. После долгого и утомительного пути достиг я тихого пристанища у далеких берегов реки Енисея. Здесь я должен трудиться и от трудов своих себя питать и одевать. Старость моя не приспособлена к таковой жизни. Притом в настоящее время я без средств. Приближается зима, суровая и продолжительная. Да будет воля Твоя.
Верю, что Господь везде и всегда со мною — служителем Его. Верю, что Он не оставит меня. Уповая, что в любви Своей, которая николиже отпадает, и вы не забудете меня, пастыря своего, полагающего за овцы душу свою. Однако боюсь быть в тягость вам, дети мои дорогие. Простите и не осудите. чадо мое возлюбленное, Мавро! Как апостол Павел имел в скорби своей ученика — апостола Тимофея, так и я — тебя.
Посети моих благодетелей, деток моих духовных, прочитайте вместе послание сие, пролейте слезные молитвы обо мне и решите вопрос утоления скорби моей.
Господь Милосердный и Его Пречистая Матерь со святыми да хранят нас!
Усерднейше прошу у всех молитв святых и прощения!
Всегда Ваш, всегдашний молитвенник ваш, ваш скорбящий пастырь отец Димитрий».

Воистину сила этого послания подобна апостольскому, и, читая его, невольно думаешь. Написано оно в первые века или в последние…

Однажды с отцом Серафимом произошел замечательный случай. В одном из храмов города Канска ему посчастливилось служить на Пасху. «Мне приснилось, что сегодня мы втроем совершали Литургию», - сказал ему настоятель, хотя в храме служили два священника. Он попросил отца Димитрия облачиться и служить вместе с ними. Вспоминая этот случай, отец Серафим поражался милости Божией, которая не оставляла его в эти трудные годы.

Как-то ранней весной везли арестантов в ссылку. Буксир тянул баржу с заключенными. По пути следования узников партиями высаживали на берег. Люди разбрелись, и в незнакомых таежных местах отец Димитрий заблудился. Весь день он не мог отыскать дорогу к лагерю. Настал вечер, стемнело. Было снежно и холодно, от реки тянуло сыростью. Завыли волки. Сил больше не было. «Продрогший, совсем обессиленный, превозмогая боль, я встал на колени и с глубокой верой помолился Господу, Владычице, святителю Николаю - моим небесным заступникам. Сам не знаю, сколько продолжалась молитва и как я оказался в десяти шагах от людей, сидящих у костра на территории лагеря». Так Господь и на этот раз сохранил Своего избранника.

После освобождения отец Димитрий вернулся в Днепропетровск и в течение нескольких месяцев был настоятелем прихода. Прихожане быстро узнали и полюбили благоговейного и аскетически настроенного пастыря. Но властям это никак не могло понравиться, и отец Димитрий был удален из епархии. Поводом для этого стало следующее. В день памяти Предтечи Господня Иоанна он произнес проповедь, вызвавшую у многих слезы покаяния и умиления. В проповеди были такие слова: «И теперь уже секира висит над миром». Они стали известны областному уполномоченному по делам религии, который, вызвав отца Димитрия к себе, сказал: «В моей епархии вам места нет».

Отец Димитрий поехал в Патриархию, где встретился с епископом Курским и Белгородским Леонидом, и тот пригласил его служить в своей епархии. Здесь наконец осуществилась заветная мечта юности отца Димитрия. От владыки Леонида он принял постриг с именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского, которого очень почитал с самого детства. Сам постриг был совершен в Курском Сергиево-Казанском соборе, который строили родители преподобного. Благословение на постриг отец Димитрий получил в Глинской пустыни от ныне покойного знаменитого старца - архимандрита Андроника (Лукаша), который в свое время так же, как и батюшка, был сослан на Колыму и претерпел всевозможные испытания лагерной жизни.

В октябре 1961 года отец Серафим начал свое служение в Свято-Никольском храме поселка Ракитное. С первых дней его пребывания на новом месте к нему потянулись из Днепропетровска и других городов и весей многочисленные почитатели и духовные дети, число которых постоянно возрастало. Здесь в полноте раскрылись благодатные дары мудрого старца-наставника, непрестанного и горячего за свою паству молитвенника и смиренного пастыря, «душу свою полагающего за овцы». Любовь, которой было преисполнено его сердце, обнимала всех, и те, кто когда-либо соприкасался с ним, ощущали это на себе. Были и благоговейные, ни с чем не сравнимые богослужения, были неповторимые сердечные проповеди, во время которых плакали и отец Серафим, и весь храм, были исцеления по его святым молитвам. Но более всего запомнилась всем его любовь, беспредельная и всепрощающая. Невольно вспоминаются слова преподобного Кассиана Римлянина: «Верх святости и совершенства состоит не в совершении чудес, но в чистоте любви. И это справедливо: чудеса должны прекратиться и уничтожиться, а любовь всегда останется».

Эта Христова любовь позволяла отцу Серафиму видеть всего человека насквозь - с его нуждами, скорбями и грехами - и давать ему предельно ясные и спасительные советы. И если человек находил в себе силы и мужество следовать этим советам, дела его почти тут же начинали поправляться. Можно перечислять десятки и сотни фактов и свидетельств того, как по молитвам отца Серафима и при жизни его, и после его смерти люди вновь обретали себя, восставали из пепла, исцелялись иногда на глазах, иногда через месяцы, а может, и годы. Многие, казалось бы, неразрешимые обстоятельства разрешались легко и просто после молитвенного участия отца Серафима.

Однажды из Воронежа приехала молодая девушка. Она была в совершенном отчаянии: душевный недуг поразил ее внезапно, и вот уже восемь месяцев она не появлялась на работе. Никто не мог помочь ей, к кому бы она ни обращалась. Во время богослужения она кричала не своим голосом, ее трясло и бросало в разные стороны. Батюшка подошел к ней и сказал, положив руку на голову: «Я очень слаб, деточка, но постараюсь тебе помочь». После того как отец Серафим помолился о ней во время Литургии и затем помазал елеем, она успокоилась, а вернувшись домой, сразу приступила к работе. С тех пор прошло несколько лет, и она, приехав помолиться в Ракитное, поведала об этом эпизоде ее жизни настоятелю храма.

Многие болящие подолгу жили на церковном дворе. Спать приходилось и на поленьях в подвале, и в складе с углем, но жажда исцеления и духовного укрепления была велика. Одним нужны были месяцы, другим - годы, чтобы крепко стать на ноги рядом с таким светильником веры, как отец Серафим. Многие по его благословению стали священнослужителями. Случалось, и архиереи прибегали к его советам, а некоторые были его духовными чадами.

Можно сказать, что Ракитное во время служения здесь отца Серафима стало одним из самых знаменитых духовных источников, к которым прибегали многие, жаждущие правды и любви. Каждодневная трапеза у отца Серафима всегда была долгой, во время ее разрешались многие вопросы и зачастую определялись человеческие судьбы. Никто не уходил из-за стола голодным - как духовно, так и телесно. Лишь отец Серафим обычно едва прикасался к еде. Его главной пищей в то время уже была молитва, помноженная на деятельную любовь к Богу и ко всему Его творению. Он исполнил задачу, возложенную на него Творцом: уподобился Христу, сострадая и милосердствуя вверенному ему стаду, неся на себе его немощи и грехи. До последнего вздоха отец Серафим нес врученный ему Господом особый крест и в 1982 году, в первый день Светлой Седмицы, отошел к Тому, Кого жаждал и к Кому стремился всю свою жизнь.

Как при жизни отца Серафима Свято-Никольский храм не пустовал, а был наполнен его почитателями, так и теперь к его могилке непрерывным потоком стекаются те, кто нуждается в его молитвах. Это люди с разных концов России - и те, кому посчастливилось знать и видеть батюшку, и те, кто никогда не видел его, но жаждет духовного подкрепления в наш озлобленный и лукавый век. Этот непрерывный поток, который заметно увеличивается с каждым днем, является неоспоримым свидетельством праведности отца Серафима, подтверждением того, что мы нынче нуждаемся в его молитвах, верим в них и желаем духовного общения с батюшкой как благодатным посредником между нами и Богом.