Один священник задался вопросом, как спастись. Батюшка посоветовал: «Всех люби и от всех беги».

Следя за духовным ростом своих чад, отец Геннадий любил давать уроки смирения. Поругает бывало, прилюдно за те грехи, в которых человек не виноват, и смотрит на его реакцию – обидится или нет? Старец наставлял: «Смирение – основа всех добродетелей. Колос, когда оно пустой, болтается во все стороны, а когда нальется зерном, склоняется и ветры ему уже не страшны. Так и человек; пустой болтается туда – сюда, а смиренный при всех искушениях не может повредиться». Многие из тех, кто прошел эту школу, сегодня епископы, архимандриты, игумены.

Старец имел много духовных друзей среди тех, кто так же достойно нес свой крест пастырской и архипастырской службы. Более двадцати лет он был духовником известного своими благодатными дарами старца архимандрита Серафима (Тяпочкина), на долю которого выпало немало испытаний: рано овдовел, четырнадцать лет провел в сталинских лагерях. Когда отец Серафим постригался в монашество, отец Геннадий был его восприемником. Их приходы расположены недалеко друг от друга, они довольно часто виделись, и родство душ облегчало им тяготы пастырского служения. Будучи в Одессе, отец Геннадий общался с ныне причисленным к лику святых схиигуменом Кукшей (схиигумен Кукша (Величко; 1875 – 1964), уроженец Малороссии, принял постриг на Афоне в 1897 году. По возвращении в Россию в 1912 году нес послушания в Киево-Печерской Лавре. В 1938 году был арестован и отправлен в сибирские лагеря, а в 1943 году – в ссылку. В 1948 году отец Кукша вернулся в Киевскую Лавру, где стяжал известность своими духовными дарованиями. В 1953 году он был переведен в Почаевскую Лавру, а в 1957 году – в Иоанно-Богословский монастырь Черновицкой епархии. После закрытия многих обителей старца в 1960 году перевели в Одесский Успенский монастырь, где и почил. Преподобный Кукша в 1994 году причислен к лику местночтимых святых Украинским Экзархатом Русской Православной Церкви) . Каждый год отец Геннадий посещал Рижскую пустынь, где встречался со своим духовным собратом митрополитом Леонидом. В то время в Рижской пустыни подвизался старец Таврион, известный и в России, и в Белоруссии, и в Прибалтике. Батюшка хорошо знал и знаменитого псково-печерского старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина), с которым был родом из одних мест. Архимандрит Кирилл (Павлов) из Троице-Сергиевой Лавры был духовником отца Геннадия. Батюшка испытывал благоговение перед священномученником архиепископом Курским и Обоянским Онуфрием (Онуфрий (Гагалюк; 1889-1938) – выпускник СПб ДА, с 1913 года – иеромонах; с 1923 года – епископ Елисаветградский, с 1934 года – архиепископ Курский. Был очень любим паствой за молитвенное, истовое служение, духовное окормление многочисленных чад), которого расстреляли в 1938 году). Как-то в Харькове он посетил подворье Стрелечского Николаевского монастыря (Верхо-Харьковский Николаевский женский монастырь был основан в 1845 году помещиками Степановыми в их имении Стеречьем, в 40 км. от Харькова).Там ему показали стул, принадлежавший архиепископу Онуфрию, и батюшка отказался на него сесть, сказав , что его надо хранить как память о великом подвижнике нашего века.

Список духоносных отцов, к которым отец Геннадий имел особое расположение, можно было бы продолжить. Все вместе они являются хранителями той духовности, которая всегда была присуща Святой Руси.

Старец очень хорошо отличал пастырей от лжепастырей, последних открыто обличал или же общался с ними подчеркнуто официально. Так об одном священнике он говорил, что это иезуит, слуга папы Римского. Впоследствии этот человек принес много вреда Православию, уйдя в раскол.

Когда у духовных чад архимандрита Геннадия возникали вопросы, касающиеся жизни Церкви, поведения в храме, различных тонкостей в отношениях между прихожанами и священниками, отец Геннадий умел находить точные , образные ответы, иногда запоминающиеся на всею жизнь.

Одна женщина осуждала кого-то из духовенства. Батюшка ей сказал: «Давай лучше помолимся за него». Поставил ее с собой на молитву и три часа молился. После этого желание осуждать священников у нее пропало.

Когда рассказывали, что в монастыре или в какой-либо церкви сильно кричали одержимые нечистым духом, батюшка тихонько замечал: «А у нас не кричат». И, действительно, если кто – нибудь начинал голосить, батюшке достаточно было сказать: «Выйди», - и человек успокаивался.

Отца Геннадия спрашивали: «Если священник смущает своим поведением, можно ли у него исповедоваться и причащаться?» Он отвечал: «Как по гнилым проводам идет ток, так и при совершении Таинств благодать действует независимо от личных качеств священника».

«Великий грех что-нибудь унести из церкви, - предостерегал старец. – Если человек гвоздь возьмет, то и за него даст ответ на Страшном Суде. И, наоборот, если человек хотя бы и малое что сделает для церкви, например полы помоет в храме, то не останется без награды. Кто получает в церкви деньги за работу, тот наемник, и горе такому человеку, если творит это дело с небрежением».

Приехал как-то к старцу Геннадий молодой парень – его духовное чадо. Лето стояло жаркое, и он был в рубашке с короткими рукавами. Батюшка спросил его: «Что же ты так оделся?» - «Да жарко». Старец, указывая в землю, сказал ему: «А там будет жарче. Одевайся, как хочешь, а в церковь и ко мне, схимнику, надевай рубашку с длинными рукавами».

В одном разговоре отец Геннадий объяснял значение слова «патриот»: «Патер в переводе – отец, а патриот – это хранитель отеческих заветов. Мы же все заветы разрушили». Старец не любил беседовать с людьми высокоумными. Одному такому сказал: «Ваши вопросы от любопытства». А другому: «Ты хочешь найти положительный ответ на вопрос, на который нет ответа».

Отец Геннадий не уставал напоминать о самом главном в жизни верующего – о том, что без добрых дел, без любви к ближнему все тщетно. Даже регулярное хождение в храм не гарантирует спасения. Если при этом нет исполнения заповедей Божиих, то есть опасность разделить участь бесплодной смоковницы. Старец предостерегал: «Господь, увидя, что на смоковнице нет плодов, сказал: «Да не будет же впредь от тебя плода вовек» (Мф.21, 19) , - и он тотчас засохла. И мы не имеем никаких добрых дел, лишь одни слова, как та смоковница, которая только шумела листвой. Как мать откликается на каждый крик ребенка, так и мы должны спешить делать добрые дела по первой же просьбе».

В последние годы жизни старец Геннадий стал заметно слабеть, ходил уже с палочкой. Когда бил настенные часы, он крестился и говорил: «Еще на один час ближе к смерти». Но при всех недомоганиях он был бодр духом, старался не пропускать ни одного богослужения, любил пошутить. Однажды женщина пожаловалась: «Батюшка, ноги болят». Тот, кто сам еле ходил, ответил ей: «Возьми мои». Высказывания его всегда отличались остроумием, точностью, прямотой. Несколькими замечаниями он мог развенчать даже самого большого «умника», поставить на место зарвавшегося наглеца и утешить скорбящую душу. С соседями он был всегда предельно почтителен. Почитал и духовную, и светскую власть, по заповеди Апостола Павла: …нет власти не от Бога (Рим.13,1).

В апреле 1985 года архиепископом Курским и Белгородским Ювеналием (Тарасовым)(Ювеналий - (Тарасов; родился в 1929 году) в 1953 году окончил Саратовскую духовную семинарию и рукоположен во пресвитера. В 1968 году пострижен в монашество, а в 1975 году рукоположен во епископа Воронежского, На Курской кафедре – с 1984 года) отец Геннадий был пострижен в схиму с именем Григорий. Осенью того же года весь приход постигла большая скорбь – умер всеми любимый отец Феодор, у которого было одиннадцать детей, попечение о которых теперь полностью легло на батюшку. Отец Феодор скончался дома за чтением акафиста Божией Матери. Старец потом говорил: «За такой смертью нужно семь лет в очереди стоять», - и добавлял: «Если он не спасется, то остальным и делать нечего».